Публичный библейский курс

Лектор:

Тема: «Введение в книги Нового Завета»

Схема второго занятия

Содержание занятия: Жизнь св. Павла. "Corpus Paulinum" (послания ап. Павла) - представление, главные темы.

1. Жизнь св. Павла

Святой Павел известен нам лучше, чем кто-либо из создателей Нового Завета, благодаря Деяниям Апостолов и написанным им Посланиям. Речь идет о двух независимых друг от друга источниках, подтверждающих и дополняющих один другой. Поскольку изложенные здесь события происходили одновременно с достоверными историческими фактами, представляется возможным датировать некоторые из них и установить таким образом относительно точную хронологию жизни апостола.

Павел родился в Тарсе Киликийском (Деян 9,11;21,39; 22,3) около десятого года нашей эры в иудейской семье, принадлежавшей к колену Вениаминову (9 Рим 11,1; Флп 3,5); в то же время он являлся гражданином Рима (Деян 16,37 сл.; 22,25-28; 23,27). В молодые годы Павел учился в Иерусалиме у Гамалиила и получил глубокое религиозное образование в соответствии с традициями фарисеев (Деян 22,3; 26,5; Гал 1,14; Флп 3,5). Поначалу он жестоко преследовал недавно возникшую христианскую Церковь (Деян 22,4 сл.; 26,9-12; Гал 1,13; Флп 3,6). Павел был причастен к убийству Стефана (Деян 7,58; 22,20; 26,10). Однако вслед за этим он резко изменил свои воззрения; произошло это на пути в Дамаск вследствие чудесного явления воскресшего Христа, разъяснившего ему истинность христианской веры и суть его предназначения — проповедовать среди язычников (Деян 9,3-19; Гал 1,12.15 сл.; Еф 3,2 сл.). Начиная с указанного момента – приблизительно с 36 года – он посвящает всю свою деятельность служению Богу, который «достиг» Павла (Флп 3,12). После пребывания в Аравии и возвращения в Дамаск (Гал 1,17), где Павел уже ведет проповедническую деятельность (Деян 9,20), примерно в 39 году он прибывает в Иерусалим (Гал 1,20; Деян 9,26-30), затем отбывает в Сирию и Киликию (Гал 1,21; Деян 9,30). Оттуда он вместе с Варнавой отправляется в Антиохию, где оба проповедуют (Деян 11,25 сл.; см. ранее 9,27).

Первое апостольское путешествие св. Павла (между 45 и 49 годами) связано с проповедованием Благой Вести на Кипре, в Панфилии, Писидии и Ликаонии (Деян 13-14). Именно тогда, согласно св. Луке, он принимает греческое имя Павел и отказывается от еврейского Савл (Деян 13,9); он уже превосходит своего спутника Варнаву в мастерстве проповеди (Деян 14,12). Четырнадцать лет спустя после своего обращения (Гал 2,1), в 49 году, Павел прибывает в Иерусалим для участия в Апостольском соборе; здесь выдвигается и принимается – частично под его влиянием – предложение не считать обращенных в христианство язычников обязанными следовать закону Моисееву (Деян 15; Гал 2,3-6). Тогда же миссия Павла, направленная на проповедь среди язычников, получает официальное признание (Гал 2,7-9), и он отправляется в новые апостольские путешествия. Второе (Деян 15,36 – 18,22) и третье (Деян 18,23 – 21,17) путешествия приходятся соответственно на 50-52 и 53-58 годы. В 58 году Павел арестован в Иерусалиме (Деян 21,27 – 23,35) и содержится в тюрьме в Кесарии Палестинской вплоть до осени 60 года (Деян 24,1 – 26,32), когда прокуратор Фест отправляет его под конвоем в Рим (Деян 27,1 – 28,16), где Павел остается на протяжении двух лет (Деян 28,30), с 61 по 63 год. Судебный процесс завершается оправдательным приговором. Возможно, что в это время, в соответствии со своим желанием, он отправился в Испанию (Рим 15,24.28). С другой стороны, из пастырских посланий следует, что Павел снова побывал на Востоке. Новое пребывание в римской тюрьме завершается мученической смертью Павла, подтверждаемой древнейшей традицией. Произошло это, по-видимому, в 67 году.

2. Послания св. Павла

Послания апостола Павла представляют нам впечатляющий образ: Павел –страстная, пылкая натура, всецело предающая себя беззаветному служению идеалу. Идеал этот носит преимущественно религиозный характер. Для Павла Бог есть все, и он служит Ему с кристальной неподкупностью; поначалу он преследует тех, кого считает еретиками (1 Тим 1,13), а затем, уяснив при помощи откровения, что спасение в одном лишь Христе, начинает проповедовать Его. Ничто не в состоянии отвернуть Павла от любви к Богу и Христу (Рим 8,35-39). Горячность его сердца ясно выражается в его чувствах по отношению к пастве. Преисполненный безграничного доверия к Филиппийцам (Флп 1,7 сл.; 4,10-20), волнения и нежности к Ефесянам (Деян 20,17-38), Павел содрогается от презрения, когда Галаты собираются предать веру (Гал 1,6; 3,1-3) и испытывает боль и смятение перед лицом заносчивого непостоянства Коринфян (2 Кор 12,11 – 13,10). Павел гневается не столько на свою паству, сколько на своих врагов, которые пытаются обольстить верующих: на сопротивляющихся его проповеди иудеев (Деян 13,45.50; 14,2.19; 17,5.13; 18,6; 19,9; 21,27) или же на иудео-христиан, стремящихся подчинить обращенных им гнету закона (Гал 1,7; 2,4; 6,12 сл.).

Проповедь Павла – это прежде всего апостольская «керигма» (Деян 2,22), провозглашение распятого и воскресшего в соответствии с Писанием Христа (1 Кор 2,2; 15,3-4; Гал 3,1). Павла нельзя назвать в полной мере автором «его» благовествования; речь идет об общепринятой вере (Гал 1,6-9; 2,2; Кол 1,5-7), хотя и специально ориентированной на обращение язычников (Гал 1,16; 2,7-9) в русле провозглашенной в Антиохии установки на универсализм. Павел – непосредственный очевидец Господа, и его неуязвимая убежденность покоится на личном опыте: Павел «видел» Христа в первый раз близ Дамаска (Деян 9,17; 22,14 сл.; 26,16; I Кор 9,1; 15,8) и в дальнейшем еще несколько раз (Деян 22,17-21). Ему были видения и откровения Господни (2 Кор 12,1- 4). Усвоенные Павлом традиции можно связать также с прямым общением с Господом (Гал 1,12; 1 Кор 1 1,23).

Ему присуща определенная рассудочность. Пылкость сочетается у него с ясностью ума, рационализмом и требовательностью; изложение основ вероучения сообразуется при этом с потребностями аудитории. Именно в этой связи у Павла возникают блестящие теологические конструкции, где проблематика керигмы трактуется в зависимости от конкретных обстоятельств. Благодаря исключительной силе своего интеллекта он взрывает изнутри рамки традиции и различными способами (хотя и несколько устаревшими, с нашей точки зрения) доносит до нас существо учения. Этот иудейский мыслитель обладает отличными познаниями в области греческой культуры, почерпнутыми, возможно, уже в детские годы в Тарсе. Сыграли свою роль многократные контакты с греко-римским миром, влияние которого ощущается как в стиле мышления Павла, так и в его языке и литературном стиле. При случае Павел цитирует классических авторов (1 Кор 15,33; Тит 1,12; Деян 17,28); характерному для киников и стоиков жанру «диатрибы» он обязан четкостью аргументации, лаконизмом вопросов и ответов (Рим 3,1-9.27-31) и использованием риторических фигур прибавления (2 Кор 6,4-10). Когда же Павел использует пространные, перегруженные фразы (Еф 1,3-14; Кол 1,9-20), источником его вдохновения вполне могла послужить религиозная литература эллинистического периода. Он бегло пишет по-гречески, который являлся для него вторым родным языком (см. Деян 21,37-40), и лишь изредка прибегает к семитизмам.

Естественно, речь идет о греческом языке того времени, т.е. изящном «койне», но без нарочитой архаизации. Павел презирает изысканное красноречие, к которому иногда прибегают люди, и считает свою силу убеждения всемерно связанной со всесилием слова веры, укрепленного знамениями Духа Святого (1 Фее 1,5; 1 Кор 2,4 сл.; 2 Кор II,6; Рим 15,18).

Дошедшие до нас послания св. Павла писались «на случай», и об этом всегда следует помнить. Перед нами не религиозные трактаты, а освещение определенных житейских ситуаций. Это подлинные письма, соответствующие общепринятому в те времена жанровому канону (Рим 1,1). Нельзя сказать, что они носят сугубо приватный характер, но вместе с тем нельзя считать их чисто литературными «эпистолами». Речь идет о разработке определенных идей, адресованной Павлом конкретным лицам, а также и всем истинным христианам.

Первое по времени написания послание обращено к Фессалоникийцам, которым Павел проповедовал во время второго путешествия (Деян 17,1-10) летом 50 года. Вынужденный вследствие нападок со стороны иудеев отправиться в Верию, а оттуда в Афины и Коринф, Павел пишет Первое послание к Фессалоникийцам, возможно, именно из Коринфа зимой 50 года. Вместе с ним проповедуют Сила и Тимофей, и доставленные последним из второй поездки в Фессалоники добрые вести становятся для Павла поводом к излиянию своих чувств (1-3). За этим следуют практические наставления (4,1-12; 5,12-28), куда вкраплен ответ на вопрос о судьбе умерших и о воскресении Христа (4,13 – 5,11). Второе послание к Фессалоникийцам также, по всей вероятности, было написано в Коринфе. Наряду с новой подборкой практических наставлений (1; 2,13 – 3,15), оно содержит новые сведения по поводу Второго пришествия и тех знамений, которые должны ему предшествовать (2,1-12).

Одновременно с составлением этих посланий Павел проповедовал в Коринфе на протяжении более полутора лет (Деян 18,1-18), с конца 50 до середины 52 года. Следуя своему обычаю проповедовать в крупных городах, он стремился к тому, чтобы вера во Христа укоренилась и в этом знаменитом и густонаселенном порту, а оттуда распространилась бы по всей Ахайе (2 Кор 1,1; 9,2). И действительно, Павлу удалось осуществить свое намерение, в особенности среди неимущего населения (1 Кор 1,26-28), и основать здесь мощную общину. Между тем Коринф являлся центром греческой культуры, где сталкивались сильно разнящиеся между собой философские и религиозные веяния, а распущенность нравов сделала город печально знаменитым. Взаимодействие становящейся христианской веры с этой столицей язычества неизбежно должно было создать для неофитов многочисленные и нелегкие проблемы. В обращенных к Коринфянам посланиях апостол пытается разрешить эти проблемы.

Происхождение двух посланий к Коринфянам достаточно ясно, хотя и имеются некоторые сомнительные пункты. Первое «доканоническое» послание (1 Кор 5,9-13), дата написания которого точно не известна, не сохранилось. Позднее, во время трехлетнего пребывания в Эфесе (54-57 гг.) в рамках третьего путешествия (Деян 19,1 – 20,1), ряд вопросов, заданных Павлу гостями из Коринфа (1 Кор 16,17), а также сведения, полученные от Аполлоса (Деян 18,27 сл.; 1 Кор 16,12) и от «домашних Хлоиных» (1 Кор 1,11), заставили апостола написать еще одно послание. Это и есть каноническое Первое послание к Коринфянам, написанное к празднику Пасхи 57 года (1 Кор 5,7 сл.; 16,5-9 ср. с Деян 19,21). Вскоре в Коринфе, по-видимому, произошли беспорядки, что заставило Павла совершить краткое и весьма болезненное путешествие в этот город (2 Кор 1,23-2,1; 12,14; 13,1-2). Во время указанного путешествия Павел обещал вскоре вернуться и остаться в Коринфе подольше (2 Кор 1,15-16). Но тут произошли новые события, в ходе которых, по-видимому, был нанесен ущерб авторитету Павла через оскорбление посланника его (2 Кор 2,5-10; 7,12). В результате посещение Коринфа не состоялось; вместо этого Павел отправил туда строгое, написанное «со многими слезами» (2 Кор 2,3 сл.) послание, которое произвело спасительное действие (2 Кор 7,8-13). В Македонии, покинув Эфес из-за серьезных и недостаточно ясных для нас беспорядков (1 Кор 15,32; 2 Кор 1,8-10; Деян 19,23-40), Павел узнает от Тита о счастливом разрешении ситуации в Коринфе (2 Кор 1,12 сл.; 7,5-16) и пишет Второе послание к Коринфянам (конец 57 года). В дальнейшем Павел, по-видимому, еще раз побывал в Коринфе (Деян 20,1 сл.; см. 2 Кор 9,5; 12,14; 13,1-10) проездом в Иерусалим, где и был арестован.

Послания к Коринфянам содержат весьма ценные сведения как о душе св. Павла, так и об его взаимоотношениях с неофитами. Однако не меньшую ценность они представляют с точки зрения изложения доктрины апостола. Здесь содержатся – главным образом, в Первом послании – многообразные узловые проблемы раннего христианства. Это касается как уклада жизни общины: чистоты нравов (1 Кор 5,1-13; 6,12-20), брака и девственности (7,1-40), протекания религиозных собраний и празднования Евхаристии (11-12), пользования дарами (12,1 — 14,40); так и взаимоотношений с языческим миром: судов неверных над верующими (6,1-11), принесения яств в жертву идолам (8-10). Эпизоды, которые могли бы остаться частными случаями, относящимися к области моральных коллизий или организации богослужения, становятся благодаря гениальности св. Павла поводом к глубокому размышлению об истинной свободе в христианской жизни, об освящении тела, о первоочередном значении милосердия, об обращении ко Христу. Защита своего апостольского признания (2 Кор 10-13) навевает св. Павлу ряд великолепных страниц о величии апостольского служения (2 Кор 2,12 – 6,10), а вполне конкретный сюжет –подаяние (2 Кор 8-9) – рассмотрен под углом зрения союза между церквами. В посланиях неизменно присутствует эсхатологическая перспектива, подводя все изложение к теме воскресения плоти (1 Кор 15).

Послания к Галатам и к Римлянам следует рассматривать как единое целое, поскольку они сосредоточены вокруг одной и той же проблематики. При этом если в первом послании запечатлена первая реакция Павла на вполне конкретную ситуацию, то второе представляет собой более уравновешенное и подробное изложение вопроса, где вызванные к жизни полемикой концепции обретают упорядоченность. Таким образом. Послание к Галатам было написано значительно позднее Иерусалимского собора. Если Павел не говорит здесь ни слова об указе, то это объясняется тем, что указ этот, скорее всего, относится к более позднему периоду (см. Деян 15,1). Именно данным обстоятельством можно объяснить и поведение Петра, коего Павел порицает в Гал 2,11-14. И действительно, адресат послания – жители «галатской» области, в которой Павел побывал во время второго и третьего путешествий; послание могло быть написано около 57 года и отправлено из Эфеса или из Македонии (Деян 16,6; 18,23).

Послание к Римлянам было написано, скорее всего, ненамного позже. Павел в это время находится в Коринфе (зима 57/58 года) и намеревается ехать в Иерусалим, откуда надеется перебраться в Рим, а затем в Испанию (Рим 15,22-32; см. 1 Кор 16,3-6; Деян 19,21; 20,3). Однако Римская церковь была основана не Павлом, и у него имеются весьма скупые сведения о ней, почерпнутые, скорее всего, у таких персонажей, как Акила (Деян 18,2); содержащиеся в послании немногочисленные ссылки па эту церковь позволяют лишь представить себе общину, где не исключены трения между новообращенными язычниками и бывшими иудеями. Поэтому Павлу кажется уместным для подготовки своего прибытия в Рим направить туда через диакониссу Фиву (Рим 16,1) послание, где он излагает свое решение проблемы «иудаизм и христианство» -проблемы, ставшей актуальной под влиянием событий в Галатии. Дабы осуществить это намерение, Павел вновь возвращается к уже изложенным в Послании к Галатам идеям, однако излагает их в более упорядоченном и нюансированном виде. Если Послание к Галатам можно уподобить исторгнутому из глубин сердца воплю, где апология своего призвания (1,11 – 2,21) уравновешивается изложением основ учения (3.1 – 4,31) и страстными призывами (5,1 – 6,18), то Послание к Римлянам представляет собой более гармоничное целое, в рамках которого отдельные эпизоды счастливо связываются между собой благодаря заранее объявленным и затем повторно разбираемым темам.

Если в посланиях к жителям Коринфа Христос – воплощение премудрости Божией – противопоставлен суетной мудрости земного мира, то Послания к Галатам и к Римлянам противопоставляют Христа – праведника Божия – принципу справедливости, которую люди якобы заслужили благодаря своим делам. Несомненная опасность таилась в первом случае в греческом мироощущении с его преисполненной гордыни верой в разум; здесь же источником опасности становится иудейское мироощущение с его преисполненным гордыни упованием на закон. Некоторые иудео-христиане доходили до того, что уверяли истинно верующих христиан Галатии, будто спасение без обрезания недостижимо (Гал 5,2 сл.), тем самым угнетая их необходимостью соблюдения закона. Павел энергично противится подобному движению вспять, которое могло бы сделать тщетными деяния Христа (Гал 5,4).

Не отрицая значения древнейшего уклада, Павел в то же время справедливо оценивает его как временный этап в рамках величественного проекта спасения (Гал 3,23-25). Сам по себе закон Моисеев добр и свят (Рим 7,12), благодаря ему люди узнали о произволении Божием, однако им недостало внутренней силы для исполнения его; поэтому закон лишь внушил людям сознание собственной греховности и необходимости помощи со стороны Бога (Гал 3,19-22; Рим 3,20; 7,7-13). Однако дарование чистой благодати, некогда обещанное Аврааму еще до провозглашения закона (Гал 3,16-18; Рим 4), произойдет лишь в связи с Иисусом Христом: его смерть и воскресение привели к крушению древнего человеческого типа, отягощенного первородным грехом Адамовым, и к становлению нового человечества, прообразом которого является Христос (Рим 5,12-21). Посредством веры соединившись с Христом и одухотворенный Духом Его, человек отныне наделяется безвозмездным оправданием и может жить по произволению Божию (Рим 8,1-4). Уклад Моисеев, сыграв роль подготовительного этапа, отошел в прошлое. Иудеи, намеревающиеся сохранить его, отныне оказываются за пределами истинного спасения. Ослепление их было угодно Богу, чтобы спасение смогли получить язычники. В то же время не вечно придется иудеям пренебрегать собственной богоизбранностью, ибо Бог верен Своим замыслам: некоторые из них – «малый остаток», предсказанный пророками, – обрели веру, другие же однажды будут обращены (Рим 9-11). И тогда истинные христиане, будь то в прошлом иудеи или язычники, смогут составить единое целое, творя милосердие и взаимопомощь (Рим 12,1 — 15,13). в нем (Гал 2,20). Таким образом, в Послании к Римлянам следует видеть одно из наиболее замечательных обобщений учения св. Павла. В то же время нельзя считать его исчерпывающим.

В Филиппах (центр Македонии) Павел проповедовал уже во время второго путешествия, в 50 году (Деян 16,12-40). Затем он еще дважды посетил этот город во время своего третьего путешествия, осенью 57 года (Деян 20,1-2) и на Пасху 58 года (Деян 20,3-6). Новообращенные им христиане выказали нежную привязанность к своему апостолу и направили ему в Салоники (Флп 4,16), а затем в Коринф (2 Кор 11,9) денежную помощь. Обращаясь к ним письменно, Павел в первую очередь благодарит их за новую помощь, которую он незадолго до того получил через их гонца Епафродита (Флп 4,10-20); с радостью принимая приношение, Павел выказывает по отношению к Филиппийцам беспримерную откровенность – ведь обычно он настаивает на бескорыстии своих действий. Послание написано, когда Павел находился «в узах» (Флп 1,7.12-17). Историческая достоверность Послания к Филиппийцам не вызывает сомнений. Может возникнуть вопрос, не является ли оно монтажом написанных в разное время записок; однако это не более чем гипотеза.

Послания к Ефесянам, к Колоссянам и к Филимону несомненно однородны: в Кол 4,9 и Флм 10 упоминается один и тот же эпизод с Онисимом; в Кол 4,7 сл. и Еф 6,21 сл. фигурирует сподвижник Павла Тихик; в Кол 4,10-14 и Флм 23-24 – одни и те же его спутники; поражает и стилистическая, и доктринальная близость между Посланием к Колоссянам и Посланием к Ефесянам. Павел все еще находится в тюрьме (Флм 1,9 сл.; 13,23; Кол 4,3.10.18; Еф 3,1; 4,1; 6,20), и на этот раз есть основания считать, что местом его заточения является Рим (61-63 годы) – скорее, нежели Кесария (иначе было бы трудно объяснить присутствие бок о бок с Павлом Марка и Онисима) или же Эфес, где спутником Павла, по-видимому, являлся Лука. От Колоссян, которым Павел сам не проповедовал (1,4; 2,1), к нему прибыл его помощник, Епафрас (1,7), чтобы сообщить Павлу тревожные сведения. Обеспокоенный сложившейся ситуацией, Павел направляет Колоссянам через Тихика послание. Однако под влиянием случившегося Павел глубоко переосмысливает учение, и так же как в Послании к Римлянам он упорядочил впервые изложенные в Послании к Галатам мысли, так и в Послании к Ефесянам, над которым Павел работает почти одновременно с Посланием к Колоссянам, он излагает учение под новым углом зрения, только что разработанным им под влиянием указанной полемики. Этот великолепный синтез воззрений Павла и составляет суть Послания к Ефесянам.

Для Колосс опасность заключалась в философских спекуляциях на основе иудаизма (Кол 2,16), глубоко проникнутых эллинистическими воззрениями. В соответствии с этой доктриной первостепенную роль в мироздании играют небесные силы, управляющие движением космоса. Это ставило под сомнение приоритет Христа. Павел принял бой на предложенной территории и не стал ставить под сомнение деятельность упомянутых сил; он приравнивает их к ангелам из иудейской традиции (см. 2,15), но лишь затем, чтобы закрепить за ними их истинное место в рамках величественного плана спасения. Ангелы сыграли роль посредников и блюстителей закона. Ныне же эта роль отходит в прошлое. Установив новый мировой порядок, Христос-Кириос взял управление миром в свои руки. Торжество Его на небесах лишило небесные силы былых возможностей (2,15). В этой связи Павел развивает тему «тела Христова», к которой ему уже приходилось обращаться ранее (1 Кор 12,12); однако в данном случае Павел делает особый акцент на значение Христа как главы мира.

Сходная проблематика рассматривается и в Послании к Ефесянам. Но поскольку усилия Павла-полемиста по «отведению» небесным силам их надлежащего места уже принесли свои плоды (Еф 1,20-22), то взор апостола перемещается на Церковь, Тело Христово, Которое есть «полнота Наполняющего все во всем» (1,23). В этих величественных строчках, которые как бы составляют кульминацию произведения, Павел вновь обращается ко многим известным из античности мотивам, чтобы упорядочить их в рамках беспрецедентно широкого обобщения. Павел по-новому осмысливает проблематику Послания к Римлянам – еще одной вершины его творчества на более раннем этапе его духовной эволюции.

Одновременно с Посланиями к Колоссянам и к Ефесянам было написано короткое Послание к Филимону. Здесь Павел сообщает обращенному им христианину из Колосс (см. 19), что возвращает ему беглого раба Онисима, также принявшего веру в Христа от апостола (см. 10). Значение этой подписанной автором записки (см. 19) в том, что она проливает свет на особенности душевного склада Павла с его нежным сердцем; наряду с этим записка подтверждает решение Павлом проблемы рабовладения (Рим 6,15): если при переходе хозяина и раба в христианство традиционная система социальных отношений сохраняется, все же и тот и другой должны отныне жить как братья на службе единого Господа (см. 16; ср. Кол 3,22 -4,1).

Послания к Тимофею и к Титу тесно связаны между собой и по содержанию, и по форме, и с точки зрения исторического контекста. Два из них, по-видимому, были написаны из Македонии: одно адресовано находящемуся в Эфесе Тимофею (1 Тим 1,3), где Павел надеется вскоре с ним встретиться (3,14; 4,13), и другое послание к Титу, которого Павел оставил на Крите (Тит 1,5). Апостол намеревается провести зиму в Никополе (Эпир), где Тит должен с ним встретиться (Тит 3,12). Павел пишет Второе послание к Тимофею из римской тюрьмы (1,8.16 сл.; 2,9); перед тем он побывал в Троаде (4,13) и Милете (4,20). Положение его незавидное (4,16), он чувствует приближение конца (4,6-8.18), остро переживает свое одиночество и просит Тимофея прибыть к нему как можно скорее (4,9-16.21). Контекст написания Второго послания к Тимофею – новое заключение, которое на сей раз должно было закончиться трагически. Это послание представляет собой своего рода духовное завещание Павла и написано незадолго до его мученической смерти в 67 году.

Упомянутые послания, обращенные к двум наиболее прилежным ученикам апостола (Деян 16,1; 2 Кор 2,13), содержат указания относительно организации и жизненного уклада христианских общин, доверенных Павлом ученикам. Начиная с XVIII века, послания эти именуются «пастырскими». Они запечатлели такую стадию церковной эволюции, которая вполне вероятно могла иметь место в конце жизни Павла. Титул «епископ» представлялся тогда еще практически как синоним титула «пресвитер» (Тит 1,5-7), как это было на заре христианства (Деян 20,17.28), в соответствии с древнейшим наименованием, имевшим хождение в общинах, во главе которых стояли сходы старейшин (Тит 1,5). Здесь еще нет того понимания «епископства» монархов, которое мы встречаем затем у св. Игнатия Антиохийского. Тимофей и Тит, хотя и возглавляют несколько общин и не связаны ни с какой из них особыми узами, все же воплощают в себе авторитет апостольского служения. Вскоре в каждой из общин станут назначать главу пресвитерского совета – епископа. Запечатленная в посланиях промежуточная стадия организации церковной жизни – важное доказательство их исторической достоверности. Епископы-пресвитеры не просто распоряжаются церковным добром, но также и в первую очередь призваны наставлять и управлять (1 Тим 3,2.5; 5,17; Тит 1,7.9): по существу, они являются предтечами будущих епископов и священников. Павел отмечает характерное для иных общин непомерное увлечение всякого рода нововведениями, что ведет «к кораблекрушению в вере» (1 Тим 1,19): все эти «праздные вопросы» (1 Тим 6,4), все эти «пустословия», «басни и родословия бесконечные» (1 Тим 1,4), «басни Иудейские» (Тит 1,14), «споры о законе» (Тит 3,9), к которым присовокупляются требования строгой аскезы (1 Тим 4.3), – все это последствия того эллинизированного и синкретического иудаизма, которому Павлу уже довелось противостоять во время беспорядков в Колоссах.

В отличие от всех предшествующих посланий. Послание к Евреям уже со времен античности подвергалось сомнению с точки зрения его аутентичности. Хотя принадлежность его новозаветному канону оспаривалась редко. Восточная Церковь вплоть до IV века отказывалась считать его автором св. Павла; Западная же Церковь приняла эту атрибуцию, но с определенными оговорками касательно литературной формы послания (Климент Александрийский, Ориген). Многие современные комментаторы, как католической, так и некатолической ориентации, склонны сегодня признать, что св. Павел не является в полном смысле слова автором данного послания в отличие от других; в то же время воздействие его взглядов (прямое или косвенное) здесь несомненно и безусловно достаточно для того, чтобы оправдать традиционное включение Послания к Евреям в корпус посланий апостола. Когда речь заходит об установлении истинного автора послания, ученые расходятся во мнениях. Были предложены самые различные кандидатуры, включая Варнаву, Силу, Аристиона и др. Возможно, особенного внимания заслуживает в этой связи фигура Аполлоса, иудея родом из Александрии, которого Лука хвалит за красноречие, апостольское рвение и хорошее знание Писания (Деян 18,24-28). Место и время написания послания, как и его адресат, не вполне ясны. Судя по всему, автор находится в Италии (13,24) и пишет до разграбления Иерусалима. И действительно, о богослужении в Храме он пишет как о сегодняшней реальности (8,4 сл.) и предостерегает читателей от попыток возобновить эту традицию; настаивая же на преходящем значении иудейского культа, он ничего не говорит о бедствии 70 года, которое могло бы стать для него решающим аргументом. Автор несомненно пользуется материалом написанных из тюрьмы посланий, что позволяет отнести Послание к Евреям к периоду около 67 года, ибо в нем можно распознать отголоски грядущей иудейской войны – по настойчивым призывам автора сохранить несокрушимость веры (10,25 сл.) ощущается близость церковного кризиса. Оправданным представляется и название послания, даже если оно было предложено лишь во II веке. Действительно, автор предполагает, что читатели не только хорошо осведомлены о содержании Ветхого Завета, но и являются обращенными в христианство иудеями. Более того, настойчивые акценты на вопросах культа и богослужения заставляют думать, что автор обращается к священникам (см. Деян 6,7). Став христианами, они были вынуждены покинуть священный город и найти пристанище в других местах, возможно в каком-то из городов побережья наподобие Кесарии или Антиохии. Однако изгнание переживается ими как тяжелое бремя; с ностальгическим чувством вспоминают они о былом блеске иудейского культа, служителями которого они некогда были; разочаровавшись в своей новой вере, еще не окрепшей и не до конца разъясненной, встревоженные преследованиями за эту веру, они возжелали вернуться к былому состоянию. Именно от подобного отступничества призвано предостеречь Послание к Евреям (10,19-39). Оно разворачивает перед устрашившимися преследований изгнанниками радужные перспективы – им обещана христианская жизнь, понятая как паломничество, путь к обетованному отдохновению, путешествие к небесной отчизне под водительством превосходящего Моисея Христа (3,1-6) в свете веры – надежды, что вела патриархов, иудеев Исхода и всех ветхозаветных святых (3,7- 4,11; 11).

3. Заключение